Свою революционную деятельность Владимир Ульянов начал, участвуя в студенческих сходках в Казанском университете. Затем постепенно стал профессиональным революционером. Его арестовывают и Ульянов проводит несколько месяцев в камере предварительного заключения. В «Справке департамента полиции» читаем:
"Привлеченный к дознанию в качестве обвиняемого, Ульянов не признал себя виновным в принадлежности к социал-демократическому сообществу, отказался давать какие-либо объяснения о своем знакомстве с другими лицами и утверждал, что никогда не бывал в каких-либо кружках рабочих".
В начале 1897 г. Ульянов в административном порядке высылается в Восточную Сибирь под надзор полиции на три года. Ему было позволено совершить поездку за свой счет, но сначала Ильич заехал к матери и погостил у нее. В феврале будущий вождь мирового пролетариата выезжает в Красноярск — тогдашнюю конечную железнодорожную станцию. Врач В. Крутовский, которого просили помочь Ульянову в пути, так как сам врач возвращался из Петербурга к себе в Енисейскую губернию, вспоминал впоследствии: «…Начиная от Тулы я на каждой остановке поезда замечаю молодого человека небольшого роста, довольно худощавого, с маленькой клинообразной бородкой, очень живого и подвижного, который все ссорится с железнодорожным начальством, указывая на ужасное переполнение поезда и требуя прицепки лишнего вагона». Видимо, излишне добавлять, что этот импульсивный оратор был Владимиром Ульяновым.
Местом пребывания Ильичу определили город Минусинск, где жило довольно много ссыльных, самых разных по политической направленности, уровню образования и пр. Владимир, однако, попросился в более спокойное место, и минусинский исправник предложил ему поехать в Шушенское. Это было большое село с волостным правлением, школой, церковью и тремя кабаками. Крестьяне Шушенского жили зажиточно, имели большие хозяйства, просторные дома, сотни голов крупного скота, тысячи овец. Местную интеллигенцию представляли священник, два учителя, фельдшерица и волостной писарь.
Поселился Ильич в просторной крестьянской избе, в отдельной комнате. Написал матери: "Сегодня ровно месяц, как я здесь, и я могу повторить то же самое: и квартирой и столом вполне доволен".
Действительно, еда в селе стоила очень дешево: и мяса, и овощей будущий вождь мог покупать сколько угодно.
В другом письме Ульянов пишет: "Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу все питерские болести побоку!"
Ильич в ссылке приобрёл столь упитанный вид, что приехавшая в Шушенское в мае 1898 года вместе с Крупской её мать, увидев его, не могла воздержаться от возгласа: "Эк вас разнесло!"
Но одному жить скучновато и к Ильичу выезжает невеста — Надежда Крупская, причем вместе со своей матерью. По настоянию местного пристава молодые венчаются в местной церкви, иначе жить вместе «не положено».
Крупская писала матери Ленина: «Дорогая Мария Александровна! Добрались мы до Шушенского, и я исполняю свое обещание — написать, как выглядит Володя. По-моему, он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере».
В СССР жизнь и деятельность Ленина была мифологизирована. Целые отряды скульпторов и художников создавали образы вождя мирового пролетариата, нередко довольно комические. На этой картине, к примеру, Ильич почему-то довольно странно одет для сибирской деревни.
Молодая жена начала семейную жизнь: "Полдома с огородом наняли за четыре рубля. Зажили семейно. Летом никого нельзя было найти в помощь по хозяйству. И мы с мамой вдвоем воевали с русской печкой. Вначале случалось, что я опрокидывала ухватом суп с клецками, которые рассыпались по исподу. Потом привыкла".
К осени дело наладилось: "Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю черную работу справляет." Между прочим, это самая настоящая эксплуатация человека человеком, за которую победившие коммунисты многие годы терроризировали россиян массово.
Враг самодержавного государства получал государственное пособие — 8 рублей в месяц. Это была для деревни весьма внушительная сумма. Кроме того, Ленин активно выпрашивал деньги у матери: "Финансы получил, дорогая мамочка, и первые, и вторые (т.е. и от 28/XI и от 20/XII). Теперь у нас и пособия получаются правильно, так что дело в этом отношении вошло вполне в норму, и я думаю, что долго (сравнительно) не понадобятся никакие экстра-добавления".
Перерыв в обращении за помощью недолог, уже в марте 1898 года посылается матери следующее письмо: "С Н.К. пришли мне, пожалуйста, побольше финансов… Расходы могут предстоять изрядные, особенно если придётся обзаводиться своим хозяйством, так что я намерен прибегнуть к изрядному округлению своего долга, и к повторному внутреннему займу". Обратите внимание, какой слог! Разве такому просителю откажешь?
Возможно, тов. Ленин разъясняет деревенским детям необходимость изучения и сбора не только грибов, но также желудей, лебеды и прочих продовольственных суррогатов. Ведь на трудном пути к коммунизму кормить будут не всех.
"Дешевизна в этом Шушенском была поразительная, — писала Крупская, Например, Владимир Ильич за своё «жалованье» — восьмирублёвое пособие — имел чистую комнату, кормёжку, стирку и чинку белья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница во дворе — в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, — тоже на целую неделю… В общем ссылка прошла неплохо."
Кстати, корова тогда в Сибири стоила 2 рубля.
Пленник «кровавого царизма» в ссылке увлекался охотой, катанием на коньках. Тетёрки, утки, зайцы, дупеля не сходят с их стола. "Зайцев, — писал Ильич родным, — здесь я бил осенью порядком, — на островах Енисея их масса, так что нам они быстро надоели…"
Вспоминает Крупская:
"Поработав, закатывались на прогулки. Владимир Ильич был страстным охотником, завел себе штаны из чертовой кожи и в какие только болота не залезал. Ну, дичи там было! …только горячился очень. Владимир Ильич говорит: «Знаешь, если заяц встретится, не буду стрелять, ремня не взял, неудобно будет нести». Выбегает заяц, Владимир Ильич палит".
«Позднею осенью, когда по Енисею шла шуга (мелкий лед), ездили на острова за зайцами. Зайцы уже побелеют. С острова деться некуда, бегают, как овцы, кругом. Целую лодку настреляют, бывало, наши охотники»
Помимо охоты революционеры баловались стрельбой из револьвера — ссыльный финн Оскар Энберг учил стрелять Ленина. Позже с помощью брата Дмитрия купил и с нарочным доставил себе новое ружье: «централку Франкотта». Из письма Владимира к Дмитрию: «Получил твое письмо по ружейной части и спешу ответить, не дожидаясь обещанного прейскуранта. Дело в том, что у меня есть прейскурант оружейного магазина И.Шенбрунера. В этом прейскуранте особенно подходящими мне показались централки Авг. Франкотта в Люттихе…" (26 января 1899 г.)
Опробовали новое ружье прямо во дворе — палили по забору.
Странно, что пушки и пулемета у них не было, а то тоже можно было бы потренироваться.
Очередная забавная картина. Назовем ее: Ильич "заливает" крестьянам про "светлое будущее".
Ленин свободно получал через родных тюки журналов, газет; русские, немецкие, французские книги, в том числе и нелегальные издания. В Шушенском плодовитый Ильич написал более тридцати теоретических работ: «Задачи русских социал-демократов», «Развитие капитализма в России» и пр.
Из переписки видна беззаветная готовность родных всячески «обслуживать» Ленина — трудно найти другое слово. Достаточно ему намекнуть, что он хотел бы получить особую печать для заклеивания писем, или лайковые перчатки для защиты рук от комаров, или «чёртову кожу» для охотничьих штанов, или новое ружьё, и все родные — мать, сестры, брат, шурин-Елизаров начинают обсуждать заказ, спешат его выполнить, придавая простейшим желаниям Ленина какой-то высший смысл и характер категорического императива.
Но не все в трудах протекали дни. Бывали и праздники. Например, 1 Мая: "Утром пришел к нам Проминский. Он имел сугубо праздничный вид, надел чистый воротничок и сам весь сиял, как медный грош. Мы очень быстро заразились его настроением и втроем пошли к Энбергу… Оскар взволновался нашим приходом. Мы расселись в его комнате и принялись дружно петь: «День настал веселый май…» Спели по-русски, спели ту же песню по-польски и решили пойти после обеда отпраздновать май в поле. В поле нас было больше, уже шесть человек, так как Проминский захватил своих двух сынишек… Вечером собрались все у нас и опять пели… А вечером мы с Ильичем как-то никак не могли заснуть, мечтали о мощных рабочих демонстрациях, в которых мы когда-нибудь примем участие…"
Срок сибирской ссылки Ленина окончился в январе 1900 г. Въезд в столичные города был ему запрещен, и он выбрал местом жительства Псков. А потом и вовсе уехал из негостеприимной России. Его ждали Женева, Лондон, Капри и прочие удобные места для спокойной подготовки гражданской войны в России.
Интересно, знай сибирские крестьяне про предстоящие продразверстку, раскулачивание и коллективизацию, что бы они с Ильичом тогда сделали? Боюсь даже представить…
Ленин на Капри, 1908г.
Источники:
Валентинов Н. "Малознакомый Ленин" http://www.izbrannoe.com/news/eto-interesno/kak-i-na-chto-lenin-zhil-v-ssylke-v-shushenskom/
Клейменов Г. "Молодожены в Шушенском" http://www.e-reading.mobi/chapter.php/1012973/11/Kleymenov_-_Pravda_i_nepravda_o_seme_Ulyanovyh.html