Если судить по советской пропаганде, рабочие в СССР только и мечтали, как бы перевыполнить производственные задания и получить переходящий вымпел передовика. Служащие не отставали от рабочих, днем и ночью налаживая снабжение, проектирование и все прочее. Все старались производить только качественную продукцию и регулярно перевыполнять план на 150%. Однако реальность была, мягко говоря, совершенно другой.
В начале 30-х годов Всесоюзный Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) отнес строящийся завод в районе Нижнего Новгорода к «ударным стройкам». С 1 января 1932 г. завод стал именоваться Союзным машиностроительным заводом «Новое Сормово» (завод №92) Всесоюзного орудийно-арсенального объединения с подчинением Наркомату тяжелой промышленности. Предприятие предназначалось для производства различных артиллерийских систем для Красной Армии.
Первым делом завод «Новое Сормово» начал выпуск 76-мм динамо-реактивных пушек ДРП-4. Одновременно выпускал детали, необходимых для модернизации устаревших орудий, состоявших на вооружении РККА: 76-мм пушки Ф-17 образца 1927 г., 76-мм дивизионной пушки Ф-19 образца 1902/30 гг., 76-мм горной пушки Ф-10 образца 1909 г. и др.
Освоение серийного производства шло с большими трудностями. Так, в кузнечно-прессовом цехе основным методом изготовления заготовок стала так называемая «свободная ковка». При этом припуски на механическую обработку были огромны, и металл в основном шел в отходы. Вилка станины лафета при чистом весе 17 кг в заготовке весила 140 кг, то есть превышение составляло восемь раз. Выбрасыватель гильзы в чистом виде имел вес 0,7 кг, а заготовка тянула на 15–17 кг (превышение в 20 раз). В результате в механических цехах цикл обработки отдельных деталей достигал месяца и более, а расход режущего инструмента и металла был просто колоссальным. В результате себестоимость продукции выходила далеко за пределы первичной калькуляции. Начальники цехов беспорядочно и бесцельно расходовали государственные средства, не получая при этом эффективных результатов.
Поступающий металл без проведения серьезных анализов сразу отправлялся в производство. Нередко уже забракованный металл использовался как годный. В итоге узлы орудий, сделанные вроде бы из нержавеющей стали, впоследствии начинали покрываться ржавчиной. Из механических цехов № 2 и 18 на свалку в больших количествах выбрасывались латунь, бронза и другие ценные металлы. Учет материальных ценностей велся халатно: в некоторых цехах материалов не хватало, в других накапливались материалы в объемах, превышающих месячный расход в 10–30 раз.
Динамо-реактивные орудия в армии не прижились, и в 1934 году КБ завода №92 под руководством В. Грабина разработало проект 76-мм дивизионной пушки Ф-22. Тут надо отметить, что главным специалистом по всем вопросам в СССР в то время был тов. Сталин. Он довольно часто лично участвовал в испытаниях новых видов вооружений и высказывал свое мнение, которого никто не смел ослушаться. Все главные конструктора в СССР прекрасно знали, что в 1-ю очередь их изделие должно понравиться "великому вождю" и делали все для этого. Грабину удалось заинтересовать Сталина своей дивизионной универсальной пушкой Ф-22 на испытаниях, которые прошли в июне 1935 года. При испытаниях выявилась низкая кучность при стрельбе, обнаружились отказы в работе полуавтоматического затвора, недостаточная прочность рессор и других деталей. Руководство Наркомата обороны и ГАУ решили отвергнуть Ф-22. Однако Сталин не согласился с их доводами и приказал помочь Грабину довести его творение до ума. После этого завод № 92 получил правительственное задание на ее скорейшее освоение и запуск в производство. За создание пушки главный конструктор Грабин и директор завода Радкевич были награждены орденами Ленина и премированы личными автомашинами. Главный конструктор также получил денежную премию в 5000 рублей, а директор завода и начальник опытной мастерской Горшков – по 2000 рублей.
Документ эпохи:
"Телеграмма. Шифром. Тов. Молотову. Кагановичу. Решением КО было предложено НКО и НКТП всемерно форсировать всесторонние испытания принятого образца дивизионной пушки Ф-22 при максимальном 2-х мес. сроке. Срок уже истек, но еще не закончены и полигонные испытания. Причина - неподача снарядов и недоделки конструкции. Это обстоятельство режет армию и не дает возможности уже сейчас выдать необходимый заказ, что грозит оставить армию без дивизионных пушек. Считаем необходимым на специальном заседании КО это разобрать, сделать надрание виновным и заставить их в кратчайший срок закончить все испытания этой пушки, чтобы можно было теперь уже определить план заказов на 1936 год. Имейте в виду, что на 1936 г. потребуется не менее 900 только этих пушек. Сталин. Ворошилов. 3.09.1935."
Архив РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 89. Л. 18.
Пушка Ф-22
Когда весной 1935 г. на заводе «Новое Сормово» встал вопрос о повышении норм выработки, это поначалу вызвало массовый протест со стороны начальников цехов и мастеров. В частности, на заседании завкома 9 марта поднимался вопрос о саботаже новых норм. В числе прочих примеров называли начальника механического цеха № 1 Романова, который отказался выполнять требования прикрепленного нормировщика Ляпина, обматерил его и даже выгнал его из цеха.
Приехавший в октябре на «Новое Сормово» нарком Серго Орджоникидзе подверг завод жесткой критике за срыв поставок орудия Ф-22. Результаты не заставили себя долго ждать. Приказом Наркомата тяжелой промышленности от 5 ноября 1936 г. Леонард Радкевич был снят с должности директора завода № 92, переведен на второстепенный завод № 173, а позднее арестован как вредитель и приговорен к 18 годам лишения свободы. В дальнейшем репрессировали и ряд других руководящих работников завода, в том числе начальника главного «логова вредителей» – литейного цеха Давида Эфроса. Это пошла уже вторая после 1933 г. волна репрессий на заводе. Что же касается тов. Грабина, то его молох репрессий обошел стороной, поскольку он продолжал нравиться тов. Сталину. И это несмотря на то, что у пушки Ф-22 выявлялись все новые недостатки: неповоротливость при перевозке, сильная вибрация при стрельбе, слабое сцепление люльки с боевой осью, перегрев жидкости в компрессоре и прочее.
Брака и так было навалом, а тут еще с подачи партии развилось стахановское движение. 14 июля в литейном цехе в результате халатного отношения мастера Веденихина была произведена плавка в 20 тонн фасонного литья, целиком ушедшая в брак по химическому анализу. 10 марта 1937 г. на участке мастеров Пегова и Бережкова в механическом цехе № 1 была допущена неправильная сверловка стволов горного орудия Ф-10. Нередко в ходе проверок выявлялось и сокрытие брака цехами. Так, в мае того же года в механическом цехе № 1 «исчезли» 463 детали, в механическом № 2 пять дорогостоящих деталей Ф-22, забракованных ОТК, в течение двух месяцев не были оформлены, как брак, а просто «валялись на складе». Виновники брака также скрывались. Так, в тот же период в механическом цехе № 1 двадцать извещений о браке не были оформлены из-за отсутствия конкретных виновников. Трудно в это поверить, но в 1937 г. на изготовление Ф-22 массой 1700 кг уходило 11 895 (!) кг металла.
Летом 1937 г. на завод приезжала комиссия во главе с начальником Главного артиллерийского управления РККА командармом 2-го ранга Г.И. Куликом. Последний настаивал на прекращении производства Ф-22, заявив, что она хуже, чем трехдюймовка образца 1902 г. После этого были проведены повторные войсковые испытания, снова выявившие многочисленные недостатки системы. Однако снять грабинскую пушку с производства без личного одобрения Сталина все же не решились, и завод продолжал ее осваивать.
Судя по мемуарам Грабина, все директора только и делали, что мешали ему внедрять прекрасные пушки, этим же занималось и военное командование. Вносил свою значительную лепту в общий бардак и пролетариат. Так, 2 октября 1937 года токарь сборочного цеха Афанасьев допустил аварию на дорогостоящем станке «Ветцель» германского производства, обрабатывавший самую ответственную деталь орудия Ф-22. Были сломаны три шестерни, треснула коробка скоростей, станок вышел из строя. В октябре в сборочном цехе имел место брак сразу 11 люлек Ф-22. В декабре были сорваны сроки поставки деталей из механических цехов в сборочный. Работу обрабатывающих цехов осложняли огромные припуски деталей, поступающих из кузнечно-прессового цеха. Только за декабрь оттуда поступили 60 моноблоков и 200 кожухов со значительным нарушением технологии. Фактически огромный завод, способный производить до тысячи орудий в месяц, делал в среднем около 20 штук.
28 января 1938 г. уже четвертым по счету директором завода № 112 стал Илларион Мирзаханов. Одним из первых его распоряжений стал приказ о переводе сборки орудий Ф-22 на конвейер. После долгих мытарств конвейер в сборочном цехе был наконец 3 марта сдан в эксплуатацию. В то же время директор организовал проверку всех деталей пяти эталонных орудий Ф-22 на предмет их взаимозаменяемости. Дело в том, что наличие большого количества бракованных деталей, из которых осуществлялась сборка, заставляло рабочих часто прибегать к индивидуальной подгонке (такое явление было характерно для всех заводов). Кроме того, в цехах нередко самовольно изменяли чертежи и технологический процесс. В результате нарушалась серийность и осложнялся ремонт орудий в войсках. При внесении изменений в конструкцию старые чертежи порой забывали аннулировать, затем вносились новые изменения, и в результате возникала ситуация, когда у одной детали имелись сразу четыре-пять действующих вариантов чертежей. В конце августа 38-го года главный конструктор Грабину провел проверку всех чертежей Ф-22 и оказалось, что фактически на заводе производятся несколько различных вариантов пушки.
Обязательно нужно отметить еще один важнейший фактор, негативно влияющий на производственный процесс: текучесть кадров, которая на советских заводах была просто невероятной. Скажем, на заводе № 92 в 1937 г. она составляла 35,3 % от списочного состава рабочих, то есть, за год стабильно обновлялась треть рабочих. Ощущалась сильная нехватка ИТР, особенно технологов и литейщиков. Основными мотивами увольнения «по собственному желанию» являлись низкая зарплата и плохие жилищные условия. К началу 1939 г. контингент рабочих по сравнению с 1937 г. обновился на 60 %.
7 сентября 1938 г. вопрос качества продукции обсуждался на заседании актива завода. Представитель литейного цеха признал, что убытки от брака в их цеху составляют несколько миллионов рублей в год: «Выпуская массовую продукцию на поковочных станках, мы не имеем точно разработанной технологии, которую знают мастера, посему иногда целые партии на 90 % идут в брак. Имеем также колоссальный брак по трещинам». Другие ораторы отмечали «самотек в работе», отсутствие четко разработанной технологии. В кузнечно-прессовом цехе наблюдалось массовое исчезновение деталей. Чтобы скрыть брак, негодные детали не предъявлялись ОТК, а попросту выбрасывались на свалку или раздавались нуждающимся цехам на вторичную переработку. Изменения в технологическом процессе часто проводились бессистемно и беспорядочно. Технологические карты не соответствовали фактическому процессу производства.
В октябре 1938 г. «Новому Сормову» каким-то чудом удалось сдать в войска аж 50 орудий Ф-22 в честь 21-й годовщины Октябрьской революции. Но подкралась новая беда: перерасход фонда заработной платы, огромный расход дорогостоящего металла и инструмента – все это привело к бешеному удорожанию пушек по сравнению с первичной калькуляцией. Одна пушка стоила уже в пятнадцать раз дороже легкового автомобиля ГАЗ М-1.
Тем не менее к декабрю 1938 завод наконец начал кое-как справляться с планом (который, правда, сильно урезали) по выпуску орудий. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 февраля 1939 г. завод № 92 был награжден орденом Ленина «за создание и освоение новых образцов вооружения». Поздравления были получены от наркома вооружения И. М. Кагановича (впоследствии застрелился) и начальника ГАУ РККА Кулика (впоследствии был расстрелян). Всего же в 1938 г. завод № 92 в Горьком и Кировский завод в Ленинграде сдали армии около тысячи орудий Ф-22. Но на самом деле радоваться было особо нечему. Приказ о принятии пушки на вооружение был подписан еще в 1935, и вот к началу 1939 г. удалось поставить всего 1429 орудий, и это с двух крупнейших заводов страны (производством Ф-22 занимался еще Кировский завод в Ленинграде)! Да и качество пушек оставляло желать лучшего, многие приходилось потом ремонтировать и переделывать.
Несмотря ни на что, производство Ф-22 продолжалось. Руководство ГАУ РККА, недовольное медленным внедрением пушки Ф-22 в апреле 1938 г. снова поставило вопрос о снятии ее с производства и заменой новым 76-мм орудием, разработанным на Кировском заводе конструктором Махановым. Но Грабин не растерялся и объявил, что создал модернизированный вариант Ф-22, в котором решены все проблемы. Видимо, покровительство тов.Сталина Грабину опять сыграло свою роль. Решением ГСТО от 28 декабря 1938 г. орудие Ф-22УСВ было принято на вооружение РККА вместо Ф-22. Всего же до 1940 г. Красная Армия получила около 2,5 тысяч Ф-22 разных модификаций.
В январе 1940 г. Горьковский машиностроительный завод № 92 перешел на производство 122-мм гаубицы М-30. Это стало серьезным поражением Грабина, так как на сей раз он не сумел пропихнуть в производство ни 122-мм гаубицу Ф-25, ни 95-мм пушку Ф-28 разработки своего КБ. 31 декабря 1940 г. была сдана военпреду последняя 500-я гаубица, что стало значительным достижением в истории завода. Рабочие и инженеры постепенно получали необходимый опыт и производственный процесс налаживался, количество брака постепенно уменьшалось, росла производительность труда. После гаубицы М-30 завод запустил в производство танковую пушку Ф-34.
Судьба поистине прокляла многострадальную пушку Ф-22. В 1941 году немцы захватили огромные количества трофеев, в том числе и примерно 1250 орудий Ф-22. Обследовав орудия, немцы установили, что ствол и казённик имеют повышенный запас прочности и провели модернизацию, которая включала в себя расточку каморы под гильзу большего размера, установку дульного тормоза, перенос механизма вертикального наведения на одну сторону с прицелом, уменьшение угла возвышения, исключение механизма переменного отката, уменьшение щита. Метательный заряд стал в 2,4 раза мощнее советского. Переделанная под противотанковое орудие советская Ф-22 получила немецкое наименование 7,62 cm Pak 36(r) и стала самым мощным противотанковым орудием вермахта в 1941-1942гг. Некоторое количество этих орудий немцы ставили на противотанковые САУ Marder II и Marder III, которые с дальних расстояний эффективно поражали советские средние и тяжелые танки.
Немецкая противотанковая пушка 7,62 cm Pak 36(r), переделанная из советской пушки Ф-22
Источники:
Зефиров Михаил, Дегтев Дмитрий "Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа."
https://www.litmir.me/br/?b=146481&p=1
Спасибо В.И. "Артиллеристы, Сталин дал приказ"
https://nvo.ng.ru/history/2003-10-03/5_stalin.html
Ворошень А.П. "Сталинская пушка для вермахта"
http://artofwar.ru/w/woroshenx_a_p/text_0830.shtml