Автор: ТЕРЕХОВА Анна, ученица 11 класса МОУ СОШ имени С. А. Суркова с. Богословка Пензенского района Пензенской области, воспитанница МОУ ДОД ЦВР.
Руководители: ТАРАСОВ Анатолий Федорович, учитель истории, преподаватель доп. образования объединения МОУ ДОД ЦВР на базе МОУ СОШ с. Богословка, Пензенского р-на, Пензенской обл.
АЛФЕРТЬЕВА Татьяна Яковлевна, председатель Пензенского общества «Мемориал».
За что сижу, по совести, не знаю.
Но прокуроры строгие правы:
Я это всё, конечно понимаю
Как обостренье классовой борьбы...
Ю. Алешковский.
В 1904 году Яков Семенович Кузьмичёв и Мария Степановна поженились. После бедной голодной семьи Машенька обрела работящую, светлую, спокойную, доброжелательную семью. Состоящую из любящего мужа Яши, свекрови Матрёны, свёкра Семёна и их младшего сына Сёмы. Работали они много, у них было большое хозяйство: 3-4 коровы, 3-4 лошади, много овец, свиней, кур и другой живности. Было много земли, своя паровая мельница, крупорушка.
Стали рождаться дети:
1906г. – сын Фёдор
1908г. – дочь Анастасия (умерла младенцем)
1910г. – сын Александр
1913г. – сын Иван
1915г. – дочь Елизавета
1918г. – дочь Александра
1920г. – сын Николай (умер младенцем)
1922г. – сын Николай
1924г. – дочь Валентина
1927г. – дочь Антонина
1929г. – сын Константин
1931г. – сын Виктор (умер младенцем).
Кроме всех домашних дел, когда стали подрастать старшие сыновья – Фёдор, Александр и Иван, их отец выполнял работу по договору: на своих лошадях перевозил сено, солому, корма для скотины Пензенского сельхозтехникума, за что ему платили золотыми монетами. Родители думали о своих детях, поэтому все заработанные золотые деньги вкладывали в Пензенский сбербанк. Итак, у них было 2000 золотых рублей. В ту пору это были немалые деньги, если корова стоила 7 рублей.
И вроде жизнь вошла в нужное русло, и деньги появились. Заботливые родители уже начали откладывать для своих детей сбережения. Сколько было планов, сколько было надежд! О каком счастливом будущем мечтали молодые супруги и всё делали для того, что бы их мечты сбылись. Но судьба распорядилась иначе…
В 1914 году началась Империалистическая война. В Богословке узнали об этом от проезжавшего мимо верхового, который кричал: «Война». Староста Бучёнков собрал мужиков и объявил кому из них идти на фронт. Шли с неохотой.
Потом началась Гражданская война. Глухов Спиридон Сергеевич принимал участие в боях с белочехами на Арбековском разъезде.
В августе 1921 состоялось заседание Дурасовской волости, на котором выступил Плеханов. Он сообщил, что план по выполнению продналога по всей волости проходит очень слабо. Поэтому волость была разбита на 4 района, Богословка входила в третий. В каждый район были направлены члены волисполкома, так в Богословку и Валяевку направили Герасимова.
В 1921-1923 гг. в селе коммун и артелей не было, были единоличные хозяйства. На 1 января 1924 года в Богословке насчитывалось 156 хозяйств. В среднем на одно хозяйство приходилась одна лошадь, 36 хозяйств не имели коров, 95 хозяйств не имели плугов и сох.
В 1927 году X٧ съезд ВКП(б) провозгласил курс на коллективизацию. В деревне главным стал лозунг: «Кто не идёт в колхоз, тот враг советской власти». «Врагов» насчитывалась добрая половина деревни. Это были люди, у которых были свой скот, своё поле, свой промысел, заработанные честным трудом. Их за несогласие с партийным курсом решили вытравить из советского общества. Этим был дан старт раскулачиванию.
5 декабря 1929 года была создана Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) под председательством наркома земледелия Я.А. Яковлева. Комиссии было поручено подготовить проект постановления о темпах коллективизации в различных районах СССР. В качестве практических мер по отношению к «кулаку» в районах сплошной коллективизации комиссией было рекомендовано:
1. Проводить экспроприацию у крестьян всех средств производства и предавать их в неделимый фонд колхозов.
2. Выселять по постановлению сельских сходов и сельских советов тех крестьян, которые будут оказывать активное сопротивление советской власти.
Постановлением от 30 января 1930 года, утверждённым ЦК ВКП(б), «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах- сплошной коллективизации» все подлежащие к раскулачиванию подразделялись на три категории.
I категория: «кулацкий актив» - люди, причисленные к этой категории, подвергались аресту, заключению в лагеря и даже расстрелу;
II категория: «политические злостные кулаки» - подвергались выселению в северные и необжитые районы страны;
III категория появится чуть позже – в неё войдут все, не желающие вступать в колхоз...
Пензенская деревня выделялась огромным количеством бедноты, не случайно в 90% сел были созданы комбеды. После 1917 года набирает обороты процесс «осереднячивания» пензенской деревни. Таким образом, к концу 1920-х годов более половины крестьянского населения Пензенского края были середняками.
При проведении хлебозаготовительной кампании 1928/1929 г. применялись методы, проверенные в годы военного коммунизма: в Пензенском округе – развёрстка, в Кузнецком – заградительные отряды против крестьян, везущих хлеб на базар.
Выходит, что те, у кого «ни кола, ни двора» в прямом смысле слова лишают средств к существованию и разоряют тех, кто всячески пытается наладить свою жизнь и, наконец-то, «при новой власти» прожить свой век в достатке.
В целом, кампания в указанных округах проходила с трудом, крестьянство сопротивлялось; некоторые местные работники открыто заявляли о невозможности её выполнения, другие пытались всё-таки выполнять задания с использованием оружия.
Такое «задание» по созданию колхоза было выполнено и в моём родном селе. В 1928 году в Богословке был создан первый колхоз имени профессора Н.И. Вавилова(имя было присвоено в 1928 году), который впоследствии стал одним из передовых. Об этом хозяйстве шла слава по всей Пензенской области: писали журналисты, председатель колхоза Лягин И.В., агроном Кузьмина И., рассказывали сами колхозники.
Старожилы с. Богословки Глухова А.В. и Широков Д.Н. в своё время рассказывали: « в 1928 году началось создание колхоза, агитировал учитель местной школы Ежов Ф.М. В колхоз вошли 11 бедняцких семей – голь перекатная. У них в колхозе был один бык, 3 коровы, 2 лошади, 2 бороны. Кто не входил в колхоз, у того отбирали землю, не давали участок под покос, не разрешали гонять коров в стадо. Раскулаченных лишали политических прав». ( Воспоминания записаны Тарасовым А.Ф. в 1971 году).
Раскулачили и Кузмичевых. Главу семьи - Якова (отец умер за три года до коллективизации) арестовали. Произвол со стороны местной власти порой доходил до крайности. Мать Якова - Матрена - от горя свалилась и только произнесла: «Сгубила я своего сына». Ещё во время революции его друзья из Пензы советовали ему переехать в город, подобрали большой дом. Яков стал советоваться с матерью. Она его отговаривала: «Яша, что ты будешь делать со своей большой семьёй? Ведь в городе ежедневно нужно иметь сумку денег, чтобы всех накормить». Он согласился. Его арест и раскулачивание свели Матрёну в могилу раньше времени.
Как-то раз к дому Кузьмичевых верхом на лошади в нетрезвом виде приехал Алексей Ильич Гришин (представитель власти в селе), который жил от Кузмичёвых через дом. В семье Гришиных отец умер рано, и три сына выросли в бедности. После установления советской власти братья сразу стали коммунистами, руководили всем в селе.
Когда Гришин подъехал, дома была одна мама – Мария Кузьмичева. Гришин стал ей говорить, чтобы дочь Лиза вышла за него замуж. Он поставил условие, что, если она согласится, то отца освободят из-под ареста и не будут выгонять из дома. Дал три дня срока на ответ.
Вечером этого же дня семья Кузьмичевых – старшие братья Федя, Саша и Иван, а также Лиза с мамой – стали обсуждать этот вопрос. Мама объяснила, в чём дело, и обратилась к Лизе: «Доченька, выручай». Лиза согласилась. Потом пошла с подругами на посиделки и рассказала им обо всём. Они стали её отговаривать: во-первых, ей только 15 лет, а он намного старше её, во-вторых – он болел туберкулёзом.
А против тех, кто не признал применялись ещё более жестокие методы: арест, ссылка. Вконец осмелевшие «руководители» становились своего рода сельскими тиранами. Многие и жили по принципу: «что хочу, то и ворочу». Захотелось Гришину молодую жену – присмотрел в соседнем дворе какую надо. Явился без спросу, запугал до смерти. И нет ему дела, каково 15-летней девушке замуж за него, жизнь прожившего.
Подруги сообщили обо всём Карпову Николаю – парню, которому Лиза нравилась. Он в течение трёх дней прислал сватов, и сыграли они свадьбу. Во время свадьбы из сельсовета приходили посыльный за посыльным: то какой-то налог не уплачен, то ещё что-то. Всячески не давали провести свадьбу. Но всё же гости, хоть и со слезами на глазах, проводили Лизу к мужу в дом его родителей. Через несколько дней после свадьбы колхозные власти пришли выгонять семерых детей Кузьмичевых и их маму из дома. Отобрали двух коров, двух лошадей, всех овец и всякую птицу. Перевезли с гумна все сено и солому на колхозный двор. Вскоре их дом сломали, мельницу и крупорушку разобрали и увезли неизвестно куда.
Вспоминает Володин А.И. – комсомолец 20-х, 30-х годов: «Мы – комсомольцы с. Богословка, могли зайти в любой дом под видом раскулачивания. У меня не было костюма, а у другого парня был такой костюмчик. И я решил его присвоить. С парнями зашли в дом и сказали, что мы по повестке НКВД. Провели обыск, кое-какие вещи взяли, открыли сундук и костюм прихватили. Иногда заходили в дом к зажиточным, открывали заслонку и брали еду. У одного «раскулаченного» взяли со двора корову и увели. Мы её отдали женщине, у которой было шестеро детей и муж – пьяница. Конечно, сейчас я понимаю, что мы поступали не очень хорошо. Может быть, действовали как хулиганы. Но в конце 20-х - начале 30-х мы чувствовали себя героями, так как вели борьбу с врагами советской власти, и нам казалось, что так и нужно было поступать. Ведь к борьбе с ними призывал Сталин». ( Воспоминания записаны Тарасовым А.Ф. в 1969 году.
Коллективизация ударила и по моральным устоям крестьян. В селе в 1928 году была уничтожена церковь. Комсомольцы вытаскивали из здания иконы и бросали их в костёр. Многие жители, не веря в происходящее, хватали иконы, прятали их по домам, за что впоследствии многие поплатились. Священника Румянцева обложили особым налогом, лишили политических прав. Церковь использовалась под хранилище зерна, под ремонтную мастерскую. В 1967 году старое здание было разрушено и на его месте возвели Дом Культуры.
Всем известно, что человеку без веры прожить нельзя, какой бы она ни была, она необходима. Какими же бесчеловечными должны были быть те, кто с кровью вырвал из человеческой души то, что на протяжении веков было её опорой?!
Беда накрыла семью Кузмичевых. У них не было ни дома, ни хозяйства. Старший брат Фёдор был отделён и жил через 6 домов от своей семьи. Мать и дети пошли к нему. А его в сельсовете уже предупредили, что, если он их пустит к себе, его раскулачат. Он ответил, что будет умирать вместе со своей матерью, братьями и сёстрами. Дом у Фёдора был старый и небольшой. Несмотря на это, вскоре из сельсовета прислали бригаду плотников ломать дом. Сняли железо с крыши, начали поднимать верхние брёвна, из которых сыпалась гнилая пыль. Около дома собралось много народа, все вместе с жильцами плакали и просили плотников не ломать дальше дом, а пойти в сельсовет и объяснить, что дом гнилой и нет смысла его ломать. Плотники так и сделали. В сельсовете дали согласие дом дальше не ломать.
Да не тут-то было. Даже на такой полуразвалившийся дом сельсоветчики глаз положили. Да не столько и дом был нужен, сколько надо было непокорных на колени поставить, показать, что бессмысленно противиться, что тот, кто не в колхозе, не живет, а бедствует.
Страшно представить, что творилось в душе этих бедных людей, когда их лишали последнего крова. Эта боль захлестнула даже соседей и совсем посторонних людей. И все понимали, чувствовали жуткое положение пострадавших. И если бы не народные просьбы, кто знает, может, погибла бы вся семья без крыши над головой. А так – хотя бы стены оставили.
Так они и остались жить в доме без крыши. Семеро детей с матерью, двое детей Фёдора, он сам со своей женой, - итого 12 человек. Было это летом.
И вот наступила осень, начались дожди, с потолка полилась грязная вода, как из решета. Дома негде было укрыться, жильцы выбегали и прятались у соседей. Наступила зима, затем весна, еще одно лето, а Кузмичёвым всё не давали даже соломы, чтобы накрыть дом.
Только осенью разрешили взять выброшенную подстилку из-под свиней. Тогда все, и большие, и маленькие, носили эту солому. Потом пришли трое пожилых мужчин и стали перемешивать солому с глиной, покрывать дом.
А хозяина дома уже не было. Всех старших братьев – Фёдора, Александра и Ивана – стали преследовать, чтобы арестовать. Они скрывались, где кому придётся. Фёдор больше находился в Пензе, промышлял на кусок хлеба случайными заработками. Александр, как и Фёдор, ещё до раскулачивания был женат, вошёл в дом своей жены в посёлке Арбеково, работал в колхозе шорником, но, несмотря на это, был вынужден от преследования скрываться в наших лесах. У него уже был сын, потом родилась дочка. Дело было весной. Чтобы посмотреть на свою дочку и навестить больную жену, он приходил только ночью, когда стемнеет. От такой жизни Александр заболел тифом и в 22 года умер, оставив двоих маленьких детей.
Брату Ивану было тогда 17 лет, он был ещё холостой и также перебивался в Пензе. На его пути встретились такие же молодые товарищи, скрывавшиеся от преследований. Однажды Ивану сделали поддельные документы, по которым он устроился стрелочником на железной дороге. Вскоре кто-то опознал его и ему пришлось бежать от ареста. Трое молодых парней, не имея возможности зарабатывать на хлеб законным путём, стали встречать на лесных дорогах людей, отнимать у них хлеб, продукты и деньги. Жили они в лесу, в земляных ямах, которые сами себе выкапывали. Были времена, когда им приходилось быть голодными.
Домой к маме Иван старался не приходить, так как знал, что они сами голодают и помочь ему не могут. Да и не хотел пугать своим внешним видом. Поэтому осмелился прийти к папиному другу, живущему в Пензе, который его иногда поддерживал, давал поесть, помыться. И вновь вскоре Ивана кто-то опознал, и за ним началась слежка. Арестовали его мать – якобы за то, что она его прячет. Она просидела в тюрьме двое суток. У неё брали показания, допрашивали. Когда ей задали вопрос: «Ваш сын арестован. Что вы скажете, если мы его расстреляем?». На что она ответила: «Если он это заслужил, воля ваша». А когда ей стали зачитывать протокол, то оказалось, что ответ на этот вопрос был таков: «Мать от сына отказалась и просит его расстрелять». После допроса Марию освободили, так как Ивана и его товарищей действительно задержали.
Это было в 1935 году. Ивану тогда было 22 года. Когда вели их по улице Московской в областной суд, он был в кандалах, как главарь шайки. Хотя они никого не убивали и не наносили телесных повреждений, Ивану дали 10 лет тюрьмы. Попал он в город Магадан, потом на Колыму. После освобождения продолжал там работать. В общей сложности прожил там 22 года. Затем вернулся в Пензу. В 1983 году он умер.
Здесь нельзя не сказать о том, что переживала всё это время их мать. Каково было ей? Мужа арестовали, дом сломали, чуть не оставили без второго жилья. Сыновья скрывались. Один – умер, второму – тюрьма. А ведь могли они жить и по - другому. Могли бы Мария с Яковом нянчить внуков, радоваться на детей. Но тем, кто разрушил их жизнь не было дела до простого человеческого желания жить счастливо.
Лиза прожила со своим мужем-спасителем – Карповым Николаем Васильевичем – 10 лет, у них родились два сына – Виктор и Борис. После женитьбы они жили у его родителей около двух лет, потом им выделили часть конюшни. Николай Васильевич был столяр–плотник. Он сделал из конюшни дом. Остальные дети с матерью жили в то время в посёлке Арбеково, так как у Фёдора родилась третья дочка (им самим вряд разместиться).
В 1936 году Яков Семёнович вернулся из заключения домой. Это было зимой. Не прошло и недели, как он пошёл в правление колхоза и по договору начал работать: сортировал семена. С помощью добрых людей Яков построил свой маленький низенький домик. Пол первое время был земляным, потом его кое-как сделали из тонкого тёса. Мария была очень рада, что, наконец, обрела свой уголок. Но недолго пришлось радоваться. В 1937 году Якова Семёновича опять арестовали.
С 1937 года семья ничего не знала о судьбе отца. И только в мае 1997 Валентина Яковлевна получила ответ на свой запрос из управления ФСБ по Пензенской области, из которого узнала, что Кузмичёв Яков Семёнович был расстрелян 14 января 1938 г. в городе Пензе. Из ответа стало понятно, что 15 апреля 1931 года (во время первого ареста) он был репрессирован тройкой при ПП ОГПУ СВК по статье 58 пункт 10 на три года лишения свободы без конфискации имущества. Однако, он отбывал срок шесть лет и было конфисковано всё его имущество.
В семье сохранился рассказ Якова Семеновича о том, что директор рыбокомбината г. Мурманска, где Кузьмичев работал, посоветовал ему, когда он освобождался, чтобы он поехал в свою деревню, забрал всех ребятишек и жену и вернулся бы обратно в Мурманск. Он сказал: «Не дадут тебе там покоя, пока живы твои недруги». Яков ему ответил, что теперь у него, кроме ребятишек, нет ничего и брать нечего.
Жена Якова Семеновича Мария Степановна, выходя за него замуж, была совсем неграмотной, но с появлением детей она самоучкой начала шить. Свекровь полюбила её за покорность и трудолюбие, и купила ей ножную швейную машинку. Так что, когда не стало в доме кормильца, и надо было спасать детей от голодной смерти, стала Мария в трудное для неё время шить на людей. Всю войну из правления сельпо привозили овчины, и она шила из них полушубки, рукавицы для фронта.
Мария Степановна умерла в 1951 г. на 62 году жизни, так и не узнав о судьбе своего мужа.
Несмотря на гонения и репрессии, с началом Великой Отечественной войны Фёдор и Николай, а позднее и Валентина были призваны в Красную Армию. Фёдор и Николай были в действующей армии, оба были ранены. Валентина находилась в тылу в одном из автобатальонов под Куйбышевом. Все трое вернулись домой. А муж Лизы – Карпов Николай Васильевич – в 1942 пропал без вести под г. Сталинградом.
Александра в 15 лет вышла замуж за Базаева Константина Константиновича. Он был железнодорожником, на фронте не был. Но и в тылу было не легче.
Лизе и Косте пришлось нелегко на трудовом фронте в тылу. Когда началась война, Косте шел одиннадцатый год. Мужчины все были призваны на фронт, а такие дети, как Костя, стали работать за взрослых. Они сеяли, пахали, собирали урожай и возили на элеватор сдавать, хотя самим приходилось голодать. Маленький Костя приносил паёк сестре. До 1969 года он работал в колхозе и только перед пенсией переехал в Пензу, где работали его дети.
Лиза в войну работала на разных работах, даже конюхом. Всё вынесло их поколение: и сеяли, и жали, и молотили, и мешки с зерном на себе перетаскивали.
Мне кажется, что именно неограниченная борьба с "врагами" и привела к тому, что коллективизация стала настоящей трагедией. В заключение своего исследования я хотела бы назвать имена тех, кто пострадал в годы политических репрессий - слишком велика была эта трагедия, чтобы обойти ее молчанием. Память об этих людях и увековечивание их имен – это наше покаяние за бессмысленную жестокость государства и предупреждение на будущее. Каждое имя из этого списка как бы говорит нам: прошлое не должно повториться.
Андреев Николай Куприянович (М-Валяевка; июль 1931; выселен с семьёй)
Андреев Степан Куприянович (М-Валяевка; июль 1931; выселен с семьёй)
Волков Иван Андреевич (М-Валяевка; выслан весной 1931)
Володин Иван Константинович (М-Валяевка; выслан в марте 1931)
Володин Константин Иванович (Богословка; выслан в 1933)
Володин Павел Константинович (Богословка; выслан в мае 1933)
Володин Фёдор Николаевич (Богословка; арестован ОГПУ в сентябре 1931; владел мельницей, просорушкой, торговал хлебом)
Володина Мария Григорьевна (М-Валяевка; раскулачена в 1931; владела мельницей, молотилкой)
Глухов Александр Тимофеевич (М-Валяевка; в 1933 лишён избирательных прав, в 1934 восстановлен)
Глухов Пётр Тимофеевич (Богословка; в 1933 раскулачен, в 1934 восстановлен)
Кузьмин Алексей Иванович (М-Валяевка; раскулачен, арестован по статье 58 пункт 10 УК РСФСР, выслан)
Кузьмин Фёдор Иванович (Богословка; арестован в феврале 1931 по ст. 58 п.10 УК РСФСР)
Кузьмина Евдокия Михайловна (М-Валяевка; жена кулака; муж арестован и выслан)
КУзмичёв Семён Семёнович (М-Валяевка; лишён избирательных прав в 1931)
Кузмичёв Трифон Сергеевич (М-Валяевка; лишён избирательных прав в 1924, в 1928; восстановлен в 1930)
Кузмичёв Яков Михайлович (М-Валяевка; в 1931 лишён избирательных прав)
Кузмичёв Яков Семёнович (в 1931 арестован, в 1935 сослан на 3 года, жену выгнали из дома за похороны свекрови по церковному обряду)
Никишин Дмитрий Леонтьевич (Богословка; в 1931 приговорён к 5 годам лишения свободы)
Никишин Герасим Леонтьевич (М-Валяевка; раскулачен в 1930, затем в 1931)
Никишин Иван Герасимович (М-Валяевка: осуждён в 1931, 1935)
Никишин Иван Михайлович (Богословка; в 1932 лишён избирательных прав)
Никишин Иван Фёдорович (М-Валяевка; в 1931 лишён прав и имущества)
Никишин Михаил Игнатьевич (М-Валяевка; раскулачен в 1933)
Никишин Михаил Фёдорович (М-Валяевка; раскулачен в 1931)
Никишина Варвара Герасимовна (М-Валяевка; раскулачена в 1931)
Никишин Егор Леонтьевич (Богословка; арестован в 1931)
Потиханов Иван Васильевич (Богословка)
Потиханов Иван Петрович (М-Валяевка; в 1931 выслан вместе с семьёй)
Потиханов Осип Осипович (М-Валяевка; в 1934 выслан с семьёй)
Потиханов Павел Васильевич (Богословка; выслан в 1934)
Потиханов Пётр Васильевич (М-Валяевка; лишён избирательных прав)
Самышкина Т.Н. (Богословка; в 1933 раскулачена)
Широков Никанор Григорьевич ( М-Валяевка; арестован в 1931)
Широков Фёдор Никанорович (М-Валяевка; в 1931 лишён избирательных прав)
Широков Осип Иванович (М-Валяевка; лишён избирательных прав)
Широлапов Пётр Ильич (М-Валяевка; в 1931 лишён прав, в 1934 восстановлен)
Широлапова Елизавета Николаевна (М-Валяевка; в 1929 лишена прав, в 1936 восстановлена)
Широлапов Степан Николаевич (М-Валяевка; в 1933 раскулачен)
И это только по двум небольшим близлежащим сёлам! Но сколько же поломанных судеб, несчастных жён, оставшихся без мужей, осиротевших детей...
А сколько тех, кого выслали вместе с семьёй, в буквальном смысле обрекая на гибель и стариков, и малых детей! А если увеличить эту трагедию до масштабов всего Советского Союза?
Хочется поклониться этим удивительным людям, пережившим столько бед, унижений, голод, холод. Людям, выжившим там, где, казалось бы, невозможно жить. Людям, терпящим гнёт, увечья, но не покорившимся в душе, до последнего борющимся за бесценную человеческую жизнь. Тем, которые пройдя через ад репрессий, остались людьми и самое главное – смогли рассказать об этом кошмаре, об этой «укрепляющей» СССР политической мере нам, людям, живущим в свободной стране, не знающим сталинского режима, не вздрагивающим от шороха за окном, не погибавшим в лагерях.
Я уверена, что люди, живущие в России, будут знать об этом ужасном эпизоде в истории страны лишь со слов тех, кто когда-то пережил это.
Источник: http://musei.penza.memo.ru/tragediya-semi-kuzmichevih-k190p1.html